Краткая идейная история анархизма.

В противоположность теориям государственного социализма анархизм выступал за социальную революцию не при помощи государства, а против государства. Государство – централизованную иерархию чиновников и военных – анархизм считал не менее жестоким, чем буржуазия, угнетателем и эксплуататором трудящихся.

Анархизмом называется отрицание государственной власти, замена ее общественным самоуправлением [4, c.3]. Первым крупным теоретиком этого направления социалистической идеологии XIX в. был Пьер Жозеф Прудон (1809-1865 гг.). Известность Прудону принесла его книга «Что такое собственность? Изыскания о принципе права и правительственной власти» [14], опубликованная в Париже (1840 г.). «Хотя я большой приверженец порядка, - писал Прудон в этой книге, - тем не менее я в полном смысле слова анархист» [14, c.21]. Под анархией понимались упразднение всех форм угнетения человека, замена «политической конституции», выгодной только господствующему меньшинству, «социальной конституцией», соответствующей справедливости и природе человека.

Сущность социальной революции XIX в. Прудон видел в глубоком экономическом перевороте. В ряде работ он различал две стадии развития социалистических теорий –«утопическую» и «научную». Социализм становится научным, опираясь на экономическое обоснование. Это обоснование Прудон стремился построить на категориях политэкономии, социологии и гегелевской философии.

Естественной формой жизни людей, считал Прудон, является общество, основанное на разделении труда, равенстве людей, их взаимном обмене услугами и результатами труда, договорах, трудовой собственности, свободных объединениях трудящихся. Это «социальная конституция» [14, c.76], поддерживающая в равновесии и согласующая индивидуальные интересы людей и экономические силы общества. Такая конституция, основанная на свободе и равенстве, должна установиться в результате глубокого социального переворота.
Важной задачей и составной частью социального переворота является упразднение «политической конституции», государства и права. «Управление людей людьми есть рабство, - писал Прудон. - ...Власть фатально стремится к деспотизму» [14, c.25].

Прудон относился к тем социалистам, которые ставили отношения власти и управления в один ряд с отношениями эксплуатации человека человеком. «Авторитет, правительство, власть, государство, - подчеркивал Прудон, - все эти слова обозначают одну и ту же вещь. Каждый видит в них средство для подавления и эксплуатации себе подобных» [14, c.39]. Класс людей, обладающих политической властью, не занят производительным трудом и не может существовать, не эксплуатируя общество. Учреждая для себя различные привилегии, правящие стремятся обосновать их авторитетом религии. Всякий авторитет имеет сверхъестественное, религиозное происхождение и направлен на подавление личности: «Правительства есть бич божий для наведения порядка в мире» [14, c.39]. «Бог и король, церковь и государство – все они телом и душой вечные контрреволюционеры».

Не меньший вред обществу, по мнению Прудона, приносит право, так как законы издаются для защиты разнообразных интересов, которые бесчисленны и бесконечны, изменчивы и подвижны; неудивительно, что законодательство непрерывно растет – декреты, указы, законы, эдикты, постановления, нередко противоречивые и взаимоисключающие, градом сыпятся на бедный народ.
Государство не только эксплуатирует общество, но еще и осуществляет тотальный надзор за всеми действиями людей, опутывает их множеством законов, подавляет силой малейшее сопротивление и недовольство властью. Все преступления, вместе взятые, причиняют обществу меньше зла и вреда, чем угнетение государством.

Прудон дал основательную критику современного ему государства. «Что представляет собой конституционный образ правления? Конфедерацию буржуа против рабочих и короля». При помощи государства буржуазия сохраняет ренту и прибыль, умножает свою собственность. Буржуазное государство поддерживает несправедливый обмен, который, по теории Прудона, являлся главным изъяном тогдашнего общества.
Ссылаясь на итоги современных ему революций и практику осуществления различных конституций, Прудон доказывал бесполезность и даже вредность политических преобразований для реального освобождения трудящихся. Главным должен стать экономический переворот, орудиями которого Прудон считал справедливое распределение, прямой обмен результатами труда, бесплатный кредит, народный банк.

Прудон – сторонник мирной, ненасильственной социальной революции, делающей ненужными и лишними политические конституции.
Просвещение само собой разрушает авторитет власти: «Власть человека над человеком находится – в каждом данном обществе – в обратном отношении к уровню умственного развития, достигнутого обществом» [14, c.203].
Политическая организация общества, по теории Прудона, должна быть заменена его экономической организацией. К этому ведут распространение идей позитивной анархии, бесплатный кредит, замена собственности владением, соблюдение «равенства в средствах производства и эквивалентности в обмене». Для связей между людьми, полагал Прудон, достаточно взаимовыгодных добровольных обязательств, основанных на «взаимности» («мютюэлизм»).

Общество будет организовано как федерация свободных ассоциаций, сочетающих индивидуальную и коллективную свободу. В некоторых работах Прудон высказывал предположение о возможности «научного управления» обществом.

Краеугольным камнем теории Прудона была идея автономии личности, свободной от внешнего авторитета, навязывающего чуждые ей мысли, интересы, действия, образ жизни. Автономия личности, по Прудону, не противоречит свободному объединению людей в обществе; свобода – это «равновесие между правами и обязанностями; сделать человека свободным, - писал Прудон, - значит уравновесить, уравнять его с другими» [14, c.289].

Цель социализма – освободить личность от гнета эксплуатации, нищеты, угнетения, от порабощения буржуазией, государством, церковью. Обоснование этой цели - существенная особенность учения Прудона. В середине XIX в. «социальность» нередко противопоставлялась «индивидуальности», а социализм мыслился как противоположность индивидуализму и буржуазному эгоизму. Прудон считал, что целью и основой социализма должна стать «автономная личность в автономной общине», свободно определяющая свои отношения с другими людьми независимо от внешнего авторитета («автономия» - «само-законие»). Социализм – единственно справедливый строй, утверждал он.

Прудон резко порицал коммунистическую теорию бабувистов. По его мнению, обобществление имуществ существенно противоречит употреблению наших способностей. Прудон – против собственности («собственность есть кража»), но он за владение, основанное на личном труде. Идеалом Прудона был строй, основанный на свободе, независимости и достоинстве личности, труде, справедливом обмене, свободе мысли, совести, слова, союзов, договоров, на самоуправлении и федерации

Немалое влияние на развитие анархизма оказала книга «Единственный и его собственность» [22] («Единственный и его достояние»), опубликованная в 1844 г. под псевдонимом Маке Штирнер (автор – Каспар Шмидт, 1806 - 1856 гг.). Левогегельянец Штирнер подверг основательной критической проверке идеи, отношения, учреждения, навязанные людям обществом, церковью, государством. Вся жизнь – борьба за самоутверждение личности, самобытное проявление своего «Я». Существующие и существовавшие философии стремятся подчинить человека окружающему миру во имя той или иной надуманной идеи. То же относится к понятиям «бог», «общество» - за ними не стоит ничего реального, но вера в бога создала церковь, а вера в общество - государство.

«Государство всегда имеет лишь одну цель – ограничивать, связывать, субординировать отдельного, делать его подчиненным чему-то общему». «Государство – убийца и враг самобытности,.. - писал Штирнер. - Мы – государство и я – враги» [22, c.47]. То же относится к праву, даже к индивидуальным правам личности, ибо «всякое существующее право – чужое право, право, которое мне «дают», «распространяют на меня». Единственная реальность – это конкретное, неповторимое «Я», "Единственный"», «Эгоист» и то, что произведено его трудом (собственность или достояние «Единственного»).

Штирнер не менее резко, чем Прудон, отвергал коммунизм, стремящийся подавить, уравнять личность с помощью государства. Острой критике он подвергал и буржуазное общество. «Буржуа становится тем, что он есть благодаря защите государства, его милости, - подчеркивал Штирнер. - Он должен был бы бояться все потерять, если бы была сломлена мощь государства» [22, c.119].

Книга Штирнера, отвергающая все формы давления на личность, обычно считается кодексом индивидуалистического анархизма. Штирнер, безусловно, враг государства, церкви, законов - всего, что навязано личности извне. Но главная его забота – обоснование и защита своеобразия каждой личности именно как самобытного «Я», неповторимого индивида, а не «абстракции», «типа» или «разновидности» рода человеческого. В таком виде индивидуализм противопоставлялся насилию среды, давлению коллективного духа, массовой психологии, навязыванию идей, религий, традиций – любого внешнего авторитета, посягающего на своеобразие «Единственного».

Общественный идеал Штирнера («союз эгоистов») по существу не отличается от обоснованного Прудоном идеала федеративной ассоциации свободных и равных автономных («само-законных») людей. С Прудоном Штирнера сближают также критика буржуазии, неприятие государственного коммунизма, сочувственное отношение к пролетариату, отрицание церкви, государства и права, осуждение эксплуатации человека человеком. Поэтому в общем контексте социальной и политико-правовой идеологии середины XIX в. книга Штирнера способствовала распространению идей не только анархо-индивидуализма, но и социализма.

Социалистическое движение Франции и других стран Европы в середине XIX в. развивалось под сильным влиянием идей Прудона. Прудонисты составляли большую часть делегатов (от 1/4 до 2/3) на первых трех конгрессах (1866 - 1868 гг.) МТР – Международного Товарищества Рабочих (I Интернационала). Их усилиями были приняты резолюции МТР об организации «Народного банка», о бесплатном кредите и ряд других. Они, однако, остались в меньшинстве при голосовании против резолюций, признающих политическую борьбу средством экономического освобождения трудящихся, значение общедемократических свобод в той же борьбе, резолюций о профессиональных союзах и рабочем законодательстве. Раскол среди прудонистов (1868 - 1869 гг.) при обсуждении вопроса о коллективной собственности на землю ослабил их участие в работе МТР [15].
Однако в те же годы в Интернационал вступил и начал активную деятельность видный теоретик революционного анархо-коллективизма Михаил Александрович Бакунин (1814 - 1876 гг.).
Анархистская теория Бакунина сложилась в середине 60-х гг. В работах «Кнуто-германская империя и социальная революция» (1871 г.), «Государственность и анархия» (1873 г.) и ряде других Бакунин излагает историкосоциологическое и философское обоснование своей доктрины.
Последним словом науки Бакунин называл признание того, что «уважение человеческой личности есть высший закон человечества и что великая, настоящая цель истории, единственная законная, это – гуманизация и эмансипация – очеловечение и освобождение, реальная свобода, реальное благосостояние, счастье каждого живущего в обществе индивида. Ибо... коллективная свобода и благосостояние реальны лишь тогда, когда они представляют собою сумму индивидуальных свобод и процветании» [3, c.86]. Первым человеческим законом, по Бакунину, является солидарность, ибо только коллективная трудовая деятельность способна освободить человека от ига внешней природы и благоустроить поверхность земли. Второй закон общества - свобода.

Свобода человека состоит в познании и признании естественных законов; эта свобода осуществляется лишь в обществе, которое не ограничивает, но, напротив, создает свободу человеческих индивидов. «Оно - корень, дерево, свобода же - его плод» [3, c.107]. Человек свободен постольку, поскольку он признает равенство, свободу и человечность всех людей, окружающих его, которые, в свою очередь, признают его свободу и человечность, утверждал Бакунин.
Эта свобода, являющаяся закономерностью и целью истории, до сих пор нарушается.

История общества, согласно теории Бакунина, не была очеловечена по той причине, что общественная жизнь основывалась «на поклонении божеству, а не на уважении человека; на власти, а не на свободе; на привилегиях, а не на равенстве; на эксплуатации, а не на братстве людей» [3, c.17]. Любая власть создает привилегии для обладающих ею, стремится прежде всего увековечить себя. «Человек, политически или экономически привилегированный, есть человек развращенный интеллектуально и морально. Вот социальный закон, не признающий никакого исключения» [3, c.20].

Независимо от формы любое государство стремится поработить народ насилием и обманом. Как считал Бакунин, «Макиавелли был тысячу раз прав, утверждая, что существование, преуспевание и сила всякого государства – монархического или республиканского все равно – должно быть основано на преступлении. Жизнь каждого правительства есть по необходимости беспрерывный ряд подлостей, гнусностей и преступлений против всех чужеземных народов, а также, и главным образом, против своего собственного чернорабочего люда, есть нескончаемый заговор против благосостояния народа и против свободы его» [3, c.289]. Государство – не меньшее зло, чем эксплуатация человека человеком, и все, что делает государство – тоже зло.

Государство, доказывал Бакунин, развращает и тех, кто облечен властью, делая их честолюбивыми и корыстолюбивыми деспотами, и тех, кто принужден подчиняться власти, делая их рабами. В любом человеке обладание властью воспитывает презрение к народным массам и преувеличение своих собственных заслуг.
Бедствия, которые пережило человечество из-за церкви, государства, наследственной собственности и других абстракций, попиравших свободу и насаждавших неравенство, были, очевидно, единственным путем воспитания человеческого рода. «Государство есть зло, - писал Бакунин, - но зло исторически необходимое, так же необходимое в прошлом, как будет рано или поздно необходимым его полное исчезновение, столь же необходимое, как необходима была первобытная животность и теологические блуждания людей» [3, c.306]. Бакунин звал к интернациональной анархической социальной революции, которая уничтожит капитализм и государство.
Задачу революции Бакунин видел в том, чтобы открыть дорогу осуществлению народного идеала, создать общую свободу и общее человеческое братство на развалинах всех существующих государств. При этом, настойчиво пояснял он, «свобода может быть создана только свободою».

Будущее общество Бакунин представлял себе как вольную организацию рабочих масс снизу вверх, федерацию самоуправляющихся трудовых общин и артелей без центральной власти и управления: «Государство должно раствориться в обществе, организованном на началах справедливости» [3, c.400].
Подробного и конкретного описания идеала анархии Бакунин не излагал, поскольку, по его глубокому убеждению, никакой ученый не способен определить, как народ будет жить на другой день после социальной революции. Бакунина крайне тревожили намерения ученых-социологов (позитивисты школы О. Конта и др.) и доктринеров-социалистов (марксисты, лассальянцы, народники-лавристы) навязать пролетарским народным движениям свои проекты, втиснуть жизнь будущих поколений в прокрустово ложе абстрактных схем.

Бакунин писал, что наука, самая рациональная и глубокая, не может угадать формы будущей общественной жизни. Изучая и обобщая, наука всегда следует за жизнью, отражая ее не до конца и приближенно. Поэтому она может только определить и подвергнуть критике то, что препятствует движению человечества к свободе, равенству, солидарности. Социально-экономическая наука таким (критическим) способом достигла отрицания лично-наследственной собственности, государства, мнимого права (богословского или метафизического). На этой основе наука пришла к признанию анархии, «т.е. к самостоятельной свободной организации всех единиц или частей, составляющих общины, и их вольной федерации между собой, снизу вверх не по приказанию какого бы то ни было начальства, даже избранного, и не по указаниям какой-либо ученой теории, а вследствие совсем естественного развития всякого рода потребностей, проявляемых самой жизнью» [3, c.94].

Особенно резко Бакунин выступал против притязаний ученых на руководство обществом. Наука всегда только приближенно отражает жизнь, которая несравненно богаче абстракций. К тому же, все «научные предсказания» неизбежно фантастичны и утопичны.
Надо высоко ценить науку и уважать ученых по их заслугам, утверждал Бакунин, но власти им, как никому, давать не следует. Корпорация ученых, облеченная властью, приносила бы живых людей в жертву своим абстракциям, возвеличивая свою ученость, держала бы массы в невежестве, довела бы общество до самой низкой ступени идиотизма, сделав его обществом не людей, но скотов, бессловесным и рабским стадом.
Эти (и еще более резкие) суждения Бакунина о зловредности и бесчеловечности правления ученых более всего связаны с его полемикой с теми теориями социализма, которые притязали на научное руководство обществом при помощи государства.

Никакая диктатура, полагал Бакунин, не может иметь другой цели, кроме увековечения себя, и она способна породить в народе, сносящем ее, только рабство. «Слова «ученый социалист», «научный социализм», - подчеркивал Бакунин, - которые беспрестанно встречаются в сочинениях и речах лассальянцев и марксистов, сами собой доказывают, что мнимое народное государство будет не что иное, как весьма деспотическое управление народных масс новою и весьма немногочисленною аристократиею действительных или мнимых ученых. Народ не учен, значит он целиком будет освобожден от забот управления, целиком включен в управляемое стадо. Хорошо освобождение!» [3, c.415].

Кроме того, рассуждал Бакунин об идее диктатуры пролетариата, если пролетариат будет господствующим, то над кем он будет господствовать? Крестьянство, не пользующееся благорасположением марксистов будет, вероятно, управляться городским и фабричным пролетариатом. Приверженцы государственного социализма, придя к власти, станут навязывать коммунизм крестьянам; для подавления крестьянского сопротивления и бунта они будут вынуждены создать могучую армию, возглавляемую честолюбивыми генералами из их среды, а затем они поручат своей бюрократии заведовать обработкой земли и выплачивать крестьянам заработок.
В сочинениях Бакунина резко критикуется «авторитарный коммунизм», стремящийся сосредоточить собственность в руках «фикции, абстракции» государства, именем которого общественным капиталом будут распоряжаться государственные чиновники, «красная бюрократия». По его мнению, пролетариат должен разрушить государство как вечную тюрьму народных масс.

Для пропаганды и подготовки анархистской социальной революции Бакунин создал в Швейцарии полулегальный Международный союз (Альянс) социалистической демократии (1868 г.). Еще до этого он вступил в Международное Товарищество Рабочих (Интернационал), провозгласив своей программой атеизм, отмену права наследования, уничтожение государства. Влияние Бакунина было сильным в Италии, Испании, Швейцарии, Бельгии, на юге Франции. Определяющим было воздействие его идей на русское народничество. Борьба за влияние в Генеральном Совете МТР между Марксом и Бакуниным привела к тому, что Гаагский конгресс МТР (2-7 сентября 1872 г.) принял решение об исключении Бакунина из этой Организации; данное решение тут же (15 сентября 1872 г.) было признано недействительным Чрезвычайным конгрессом ряда секций МТР, принявшим также резолюции о необходимости «разрушения всякой политической власти». Опасаясь захвата руководства МТР бакунистами, Гаагский конгресс по предложению Энгельса постановил перенести местопребывание Генерального Совета МТР за океан, в НьюЙорк. В 1876 г. было объявлено о роспуске МТР [16].

Влияние анархистских идей на политико-правовую идеологию, преимущественно социалистическую, усиливалось по мере роста военно-бюрократических государств. Некоторые видные теоретики буржуазной теории права и государства (например, Штаммлер) посвящали критике анархизма специальные сочинения. Критика предпринималась и идеологами государственного социализма. Так, по заказу правления социал-демократической партии Германии Г. В. Плеханов написал работу «Анархизм и социализм», опубликованную в 1894 г. (на немецком языке).

Последующая  история.

Анархизм в Испании

В Испании анархизм получил самое широкое распространение. Последователь Прудона Р. де Сагра основал первый анархистский журнал «Вперед» в 1845 году, однако он просуществовал недолго, и более долговременным в Испании оказалось влияние идей Бакунина. Его ученик итальянец Дж. Фанелли учредил отделение Интернационала в Барселоне в 1868 году, а к 1873 году организация насчитывала до 60 тыс. членов. Главной социальной базой анархизма стали фабричные рабочие Барселоны и других городов Каталонии и разорявшиеся крестьяне Андалузии. Пример французской Всеобщей конфедерации труда вдохновил рабочих Барселоны на создание синдикалистской организации «Рабочая солидарность» (1907), возглавившей всеобщую стачку в Каталонии в 1909 году, когда правительство попыталось мобилизовать каталонских резервистов для подавления восстания рифов в Марокко. Последовавшая за тем «Трагическая неделя» массового стихийного насилия, в ходе которого было убито несколько сот человек и разгромлено около десятка монастырей, закончилась жесточайшими репрессиями правительства.

Пытки анархистов и особенно казнь всемирно известного пропагандиста свободного образования Ф. Феррера вызвали протесты во всем мире, в результате правительство было вынуждено уйти в отставку. Эти события привели к созданию на конгрессе в Севилье в 1910 году Национальной конфедерации труда (НКТ). НКТ включала большинство испанских организованных рабочих, ведущую роль в ней играли умеренные анархисты. Радикальное течение анархистов создало в 1927 году собственную организацию – Федерацию анархистов Иберии (ФАИ). Политическая ситуация в Испании привела к тому, что решающее влияние приобрели крайние радикалы – Г. Оливер и Б. Дуррути. НКТ являлась образцом анархистского антибюрократизма и децентрализации; основным элементом организации были не национальные профсоюзы, а местные синдикаты, объединявшие рабочих всех профессий данного района; центральный комитет избирался ежегодно из иного региона, тем самым никакое лицо не могло находиться во главе организации более одного срока, а каждый из его членов мог быть в любой момент отозван избирателями.

Эта огромная организация, насчитывавшая около 700 тыс. членов в 1919 году и более 2 млн. человек в середине 1930-х гг., имела только одного платного работника – секретаря. Повседневная работа выполнялась активистами на общественных началах. НКТ и ФАИ, остававшиеся тайными организациями в период диктатуры М. Примо де Риверы, вышли из подполья после отречения короля Альфонса XIII в 1931 году, организовав серию неудачных выступлений. В начальный период Гражданской войны в Испании анархисты контролировали практически всю Восточную Испанию, где они, воспользовавшись кризисом власти, попытались провести социальную революцию.

Заводы, фабрики и железные дороги Каталонии перешли в собственность рабочих, в Андалузии крестьяне устраивали коммуны по образцу, описанному Кропоткиным. Деньги были отменены, вся продукция обменивалась в пользу коммуны в целом, а каждая семья получала равную долю продуктов и др. предметов первой необходимости. Нравы в них были спартанские, во многих было запрещено курение и даже употребление кофе. Анархисты Испании потерпели поражение в Гражданской войне. Обладая опытом борьбы в стихийных уличных столкновениях, они, однако, были лишены дисциплины, необходимой для ведения регулярных военных действий. По боевым качествам колонны анархистов уступали интербригадам их противников – коммунистов. В декабре 1936 года четыре ведущих анархиста вошли в правительство Ф. Кабалеро, скомпрометировав сам принцип отрицания государства. Анархисты оказались неспособны противостоять левому тоталитаризму коммунистов, которые были лучше организованы. В мае 1937 года в Барселоне произошли вооруженные столкновения анархистов с коммунистами.

К январю 1939 года анархисты утратили прежнее влияние и не смогли организовать сопротивления войскам Франко, проводившим карательные акции в Андалузии и Барселоне. ФАИ и НКТ практически прекратили свое существование, а их руководство оказалось в изгнании [5, c.91-137].

Анархизм в России

В России анархизм получил распространение в 1840-х годах в небольших кружках разночинной интеллигенции и студенчества, воспринявших идеи М. Штирнера. В 1870-х гг. в результате пропаганды идей Бакунина анархизм становится ведущей идеологией революционного народничества, течения, видевшего в русской крестьянской общине готовый элемент будущего социалистического порядка. После кризиса народничества в 1880-х гг. идеология анархизма стала достоянием маргинальных кружков и групп, действовавших за границей, главным образом в Женеве. В России первые анархистские организации возникают в 1903 году в Белостоке, Нежине и Одессе.

В период революции 1905-07 годах организации анархистов возникли почти во всех крупных городах, но их влияние оставалось крайне незначительным ввиду того, что движение распадалось на многочисленные течения, расходившиеся в программных и тактических вопросах. Наиболее многочисленны были группы анархистов-коммунистов, последователей Кропоткина – «хлебовольцев» (по названию одноименного журнала), создававших земледельческие коммуны и отрицавших террор. Менее влиятельны были группы анархистов-индивидуалистов – последователей анархизма А. Борового, утверждавшего в книге «Общественные идеалы современного человечества» (1906) допустимость частной собственности как единственной гарантии свободы личности.

В 1905 году возникла группа «Безначалие», идеологи которой С. М. Романов и Н. В. Дивногорский считали террор и экспроприации главным средством борьбы, а социальную базу движения видели в деклассированных и люмпенизированных слоях «босяков». С началом в 1905 года массового профсоюзного движения возникло и движение анархо-синдикалистов во главе с Я. И. Новомирским и Б. Н. Кричевским. Большинство анархистских организаций было разгромлено в ходе правительственных репрессий после 1907 года и вновь активизировало свою деятельность только после февраля 1917 года, когда им удалось создать более широкие «федерации» и образовать собственные фракции в ряде советов (наиболее влиятельная из них была в Кронштадте). Октябрьский переворот был воспринят большинством анархистов как «восстановление государственного гнета». В 1919 году ими была образована «Всероссийская организация анархистов подполья», предпринявшая ряд террористических актов. Самым значительным выступлением, в котором анархисты играли заметную руководящую роль, было крестьянское повстанческое движение на Украине в 1918-1921 годах во главе с Н. И. Махно.

Движение под лозунгами «безвластного государства» и «вольных советов» было направлено как против «белых», так и «красных», вступая с последними в тактические временные соглашения. После поражения и эмиграции Махно в 1921 году последние очаги движения были быстро подавлены, а к концу 1920-х гг. все организации анархистов в России были ликвидированы карательными органами [9, c.23-79].

Анархизм в США и других странах

В США собственная традиция ненасильственного анархизма разрабатывалась в сочинениях Г. Д. Торо, Дж. Уоррена и Б. Такера (издателя журнала «Liberty», выходившего в 1881-1908 годах). Однако главной опорой анархизма в США были эмигранты. После того как в 1901 году президент Мак-Кинли был убит польским анархистом, Конгресс в 1903 году принял закон, запретивший деятельность анархистов в стране, некоторые были депортированы. Вместе с тем анархо-синдикалистам удалось возглавить созданную в 1905 году влиятельную профсоюзную организацию «Индустриальные рабочие мира», однако вскоре после окончания Первой мировой войны движение было окончательно подавлено.
В других странах воздействие Октябрьской революции 1917 года привело к тому, что большая часть масс, ранее бывшая опорой анархистов, оказалась под влиянием коммунистических партий. Значительное анархистское движение в Италии было разгромлено фашистским правительством Б. Муссолини в 1920-х гг. В Германии анархисты были уничтожены нацистами в 1930-х гг. В Латинской Америке заметное анархистское течение сложилось в ходе Мексиканской революции.

В Японии анархистские организации, возникшие в период русско-японской войны 1904-1905 гг., были окончательно разгромлены в 1935 году, когда анархисты были обвинены в подготовке военного переворота. В Индии Махатма Ганди, испытавший влияние идей Толстого и Кропоткина, разрабатывал стратегию национально-освободительного движения на основе ненасильственного гражданского неповиновения и планы построения децентрализованного общества, состоящего из автономных сельских общин [5, c137-143].

К концу 1930-х гг. анархизм как массовое движение в мире перестал существовать. Анархистские группы и федерации носят маргинальный характер. Влияние идей анархизма остается заметным в таких областях общественной жизни, как движение за гражданские права и экологическое движение.

В 1970-1980-х гг. методы ведения политической борьбы из арсенала анархистов использовались левоэкстремистскими группами («Фракция Красной Армии», «Красные бригады»), которые некоторое время проповедовали «безмотивный» террор.

Отредактировано Trinity (2012-03-02 17:39:16)