НАРОД И ВЫБОРЫ

На президентских выборах в Аргентине отмечено массовое неучастие в голосовании. Что за этим стоит? Ответ дает статья, присланная рабочими-анархистами из Аргентинской региональной рабочей федерации (FORA)
Когда наступает время оценить «гражданское согласие» в свете результатов выборов, политики, журналисты, социологи и аналитики склонны умалчивать о таком явлении, как высокий процент неучастия в выборах. Это умолчание, конечно же, не случайно. Налицо попытка снизить значение народного разочарования в существующем политическом порядке – либеральной «демократии» и системе партий. Учитывается только соотношение между действительными голосами и проголосовавшими недействительными и незаполненными бюллетенями, а соотношения между поданными голосами и общим числом угнетенных – игнорируется. Это позволяет скрыть массовое и резкое неприятие не только той или иной партии, но и всем политическим демолиберальным режимом, который существует сегодня в большей части мира.

На последних президентских выборах в нашей стране приблизительно 32% (!) граждан не проголосовали за тех или иных кандидатов. 6% проголосовали незаполненными или недействительными бюллетенями, а 26% прямо предпочли не участвовать в выборах. И это несмотря на то, что участие в голосовании по закону является обязательным и уклонение от него наказуемо (смотри ст.125 Кодекса о выборах). На практике каждый третий аргентинец относится к выборам, как к чему-то вредному, лживому или, в лучшем случае, – совершенно бесполезному. Для трети избирателей пресловутый «широкий круг выбора» – всего лишь мираж, им в голову приходят лишь такие уравнения, как политик = коррупция и представительство = предательство. Очевидно, что знаменитый девиз «Пусть все они убираются» верен по-прежнему.

Но это еще не все: к массовому отказу угнетенных от участия в выборах следует добавить и всеобщий отказ от участия в избирательных комиссиях. В Мендосе, в примеру, этот последний достиг рекордного уровня: 91,4% (!) призванных граждан отказались. Эта цифра служит еще одним явным симптомом растущего неверия аргентинцев в существующую политическую систему.

Разочарование в представительной «демократии» – это всемирное явление. Даже в США, государстве, служащем бастионом «либеральной демократии», отказ от участия в выборах – обычное явление. На последних президентских выборах в 2004 году не менее 43,3% избирателей предпочли не участвовать. Так что, собственно говоря, Джордж Буш начал свой второй президентский срок с согласия не 50,73%, а всего лишь 28,76% граждан. В нашей стране процент воздержавшихся был бы, вероятно, таким же, если бы выборы оставались делом добровольным, как в самом могущественном из государств планеты.
Еще одно обстоятельство, которое следует учитывать: как в США, так и в Аргентине весьма ощутимую часть населения составляют иммигранты без документов. У них нет гражданства, и голосовать они не могут. В США иностранных граждан, которые таким образом «не учитываются» – свыше 12 миллионов, в нашей стране – 800 тысяч.

Кто-нибудь может попытаться утверждать, что эта апатия и враждебность к «либеральной демократии» автоматически ведет к тому, чтобы поставить под сомнение принцип политического представительства, на котором основаны государство и его институты. Но, к сожалению, история учит, что кризис демо-либеральной системы совершенно не обязательно ведет к возникновению народных общих собраний. Иногда происходит иное: государство перестраивается на корпоративных основах. Принцип политического представительства может не взорваться, а мутировать. Будут существовать не политические партии, но корпорации («вертикальные профсоюзы»). Но идея и практика делегирования власти меньшинству сохранится. Нацистская Германия и фашистская Италия, наряду с другими примерами, показывают, что провал либеральной демократии вполне может повлечь за собой подъем не либертарных коммун, а корпоративных государств. В других случаях, этот кризис разрешается установлением военных диктатур, как это произошло в Аргентине в 1966 г. и 1976 г. Политических партий больше не было, зато сохранялись меньшинства, которые правили от имени народа.

При всем при том, есть признаки, внушающие надежду. Те 32% аргентинцев, которые не пожелали отдать свой голос за кандидатов, могли бы проголосовать за националистические группировки крайне правых, обличающие коррумпированность политических партий и выступающие за реформирование политической системы в корпоративном духе. К счастью – и в отличие от того, что произошло в различных европейских странах – аргентинский неофашизм не получил поддержки на выборах. Это дает основание думать, что разочарование еще глубже и что в кризисе находится сам принцип политического представительства – а вместе с ним и государство – а не только демо-либеральная система. Подтверждение такого предположения можно видеть в сохранении народных общих собраний в различных местностях Аргентины.
Федерико

г. Мендоса, Аргентина
http://kras-ait.over-blog.com/