Кладбище забытых детей
В России сироты никому не нужны и после смерти

     Детей из детдомов в России хоронят, как бездомных псов. В нескольких километрах от подмосковной Лобни находится ничем не примечательное Луговское кладбище. Все чин чином — могилы, ограды, надгробья. И только далеко на отшибе, за унылым мелколесьем, находится участок, где нет ни памятников, ни венков, ни даже простеньких крестов. Там, как выяснили репортеры “МК”, вместе с неопознанными бомжами и безродными алкоголиками находят свой последний приют дети из местного дома ребенка.
     Найти эту могилу практически невозможно. Даже из местных жителей мало кто знает, что на отшибе Луговского кладбища уже много лет зарывают так называемые бесхозные тела. Это альтернативное захоронение спрятано от посторонних глаз.
     Проблуждав с полчаса по колено в грязи вдоль ограды, я наткнулась на роющего яму могильщика.
     — Я ищу безродное кладбище, там похоронен ребенок из Краснополянского дома ребенка, его Женя зовут, умер в апреле прошлого года, — обратилась я к нему за помощью.
     От сильного ветра мои глаза слезились. Всю дорогу, пока мы пробирались по размякшей глине к могилам безродных, могильщик пристально разглядывал меня.
     — Это ваш ребенок? — спросил он.
     — Нет… — от этого вопроса у меня пробежал холодок по коже. Дальше мы шли молча.
* * *
     Женя Давранов не прожил на свете и года. Обычная история: когда мать мальчика Наргиза Давранова, приезжая из Узбекистана, забеременела, будущий отец сразу исчез с горизонта. Никому не нужный ребенок после рождения несколько месяцев пролежал в больнице, а затем попал в Краснополянский дом ребенка, что неподалеку от Лобни. Здесь, не дожив двух дней до своего первого дня рождения, мальчик умер.
     После смерти тело Жени долго лежало в морге — ради одного трупика гнать машину на кладбище не выгодно. Затем маленький гробик зарыли в общей траншее между неизвестным мужчиной под кодовым номером 225 и алкоголиком-самоубийцей, известным в деревне под кличкой Рыло. Кроме деревянной таблички с фамилией, датой смерти и надписью “ребенок”, Женя ничего не заслужил. Ни креста, ни оградки.
     — Детский дом не принимает участия в похоронах своих воспитанников, — рассказала мне директор Краснополянского дома ребенка Наталья Яснецова. — Если у нас кто-то умирает, то мы вызываем “скорую”, и тело отвозят на вскрытие, которое происходит в моем присутствии. После этого труп поступает в морг, а похоронами занимается ритуальное агентство. Мы лишь привозим одежду ребенка, в которой его можно похоронить. На похоронах Жени Давранова никто из наших сотрудников не присутствовал.
     В последний путь мальчика провожал только тракторист, который рыл его могилу. На этом никому не нужном холмике земли никогда не было ни одного цветочка.
* * *
     С виду участок для бесхозных трупов напоминает большую свежевскопанную грядку. По неофициальным данным, здесь похоронено около 1500 человек. Но сейчас на “грядках” можно насчитать лишь около сотни табличек.
     — Так сгнивают же дощечки, через год уже не определишь, кто где похоронен, — разоткровенничался со мной могильщик. — Сейчас это захоронение хоть в порядок привели. Несколько месяцев назад “бесхозов” хоронили среди травы и деревьев, так что уже через неделю нельзя было понять, куда гроб зарыли. А потом телевидение местное сняло это безобразие, вот директор кладбища и подсуетился, велел лес вырубить, землю трактором вскопать и таблички аккуратно в ряд расставить. Когда шумиха утихнет — все опять зарастет. Бесхозные кладбища специально подальше от обычных могил делают, их ведь не убирают годами.
     Процедура захоронения ничейных трупов проста. В грузовике привозят собранную за несколько недель партию “новобранцев”. Затем трактором, нанятым в ближайшей деревне, разрывают траншею, опускают туда гробы и засыпают землей. Говорят, что и таблички не всегда ставят в нужное место, проверять-то вряд ли кто будет.
     Сарра Нежельская, директор благотворительного фонда, который регулярно помогает Краснополянскому дому ребенка вещами и продуктами, была шокирована тем, как хоронят брошенных детей.
     — Я была уверена, что всем православным после смерти положен хотя бы крест на могиле. Я уж не говорю об отпевании… Ведь Женю Давранова крестили. В прошлом году в Дом ребенка приглашали священника, чтобы окрестить детей, среди них был и маленький Женя. Хотя чему удивляться… Недавно мне рассказали, что тела ВИЧ-инфицированных детей после смерти пересыпают хлоркой и закапывают в цинковых гробах. А ведь те, кто знает о том, что такое СПИД, прекрасно понимают, что никакой необходимости в этих мерах предосторожности нет.
     …Я вспомнила вопрос могильщика: “Это ваш ребенок?” И содрогнулась при мысли, что родственники брошенных детей иногда способны одуматься. Начать искать их. Но если ребенка уже нет в живых, родным даже не смогут показать его могилу…
     
     А КАК У НИХ
     В Канаде “бесхозных” покойников в обязательном порядке хоронят на общем кладбище. На погребении всегда присутствует священник. На содержание только одной могилы ежегодно выделяется 90 долларов.
     В Австрии за “бесхозными” могилами обязана присматривать церковь. Ежегодно местная церковная община устраивает на кладбище “субботники”. За неухоженную могилу городской муниципалитет может наложить внушительный штраф.
     
Московский Комсомолец
от 25.01.2007
Светлана ЦИКУЛИНА, Сергей КАНЕВ.
http://www.mk.ru/numbers/2564/article90422.htm