Эмма Гольдман
«Патриотизм - Угроза Свободе»
(Из: E. Goldman, Anarchism and the other Essays. New York 1911)
Что такое патриотизм?
Любовь ли это к месту нашего рождения, к месту воспоминаний детства и надежды, желаний и мечтаний? То ли это место, где мы так часто с детской наивностью наблюдали проплывающие облака и удивлялись, почему же и нам не было дано так стремительно парить?
То ли это место, где мы стояли и считали миллиарды мерцающих звёзд, парализованные мыслью, что каждая "могла бы быть глазом", что мог бы обозреть глубины нашей маленькой души?
То ли это место, где мы слушали пение птиц и желали иметь крылья, чтобы, подобно им, суметь летать в далёкие страны? Или это место, где мы, сидя на коленях у матери, были увлечены удивительными историями о великих подвигах и победах? Короче говоря, это любовь к тому клочку Земли, который в каждом сантиметре земли хранит для нас милые и дорогие воспоминания о счастливом и беззаботном детстве?
Если бы это было патриотизмом, то только очень немногие американцы могли бы зваться сегодня патриотами, так как место их детских игр превращено в фабрику, прядильню или шахту, в то время как оглушающий грохот машин заменил пение птиц. Также мы не можем более слушать истории о великих подвигах, так как сегодня наши матери умеют рассказывать только истории, полные слёз, печали и боли. Что же тогда патриотизм? «Патриотизм, господин хороший, - это последнее убежище подлецов», сказал доктор Джонсон.
Лев Толстой, величайший противник патриотизма нашего времени, определяет его как принцип, позволяющий оправдывать подготовку к убийству на широкой основе; как ремесло, которое требует для убийства лучшей подготовки, чем для изготовления таких необходимых для жизни вещей, как обувь, одежда и жилье; как ремесло, гарантирующее лучшие оплату и славу, чем те, что получает рабочий.
Густав Херв, ещё один выдающийся противник патриотизма, по праву называет его суеверием - таким, которое является более вредоносным, жестоким и негуманным, чем религия. Религиозное суеверие происходит от неспособности человека объяснить явления природы. То есть, когда первобытный человек видел молнию или слышал гром, он не мог объяснить ни того, ни другого и делал вывод, что за этим должна стоять сила, которая много больше его. Также он предполагал в дожде и других явлениях природы сверхъестественную силу. Патриотизм, напротив - это искусственно созданное суеверие, которое поддерживается сплетением лжи и фальши, которое отнимает у человека самоуважение и достоинство, развивая в нём заносчивость и высокомерие. В действительности, неестественность, высокомерие и эгоизм суть важные составляющие патриотизма. Разрешите мне это проиллюстрировать.
Патриотизм предполагает, что Земля разделена на маленькие кусочки, каждый из которых ограждён железной решёткой. Те, что имеют счастье быть рожденными на определённом кусочке, считают себя более достойными, выдающимися и умными, чем те живые существа, которые живут на других кусочках. Поэтому обязанность каждого, кто живёт на избранном кусочке, - сражаться, убивать и погибать при попытке навязать остальным своё превосходство.
Обитатели других кусочков земли аргументируют это, конечно, похожим образом – и в результате сознание человека с самого раннего детства отравлено кровожадными историями о немцах, французах, итальянцах, русских и т.д. Когда мальчик становится мужчиной, он как следует пропитан верой, что сам Господь избрал его защищать Отечество от нападения или вторжения всех в этом заинтересованных иностранцев. И только по этой причине мы требуем так настойчиво ещё большие армии и флоты, ещё больше военных кораблей и оружия. Только по этой причине Америка потратила в короткое время 400 миллионов долларов.
Задумайтесь на мгновение - 400 миллионов долларов, которые были извлечены из народного владения. При том, что богатые никаких взносов на патриотизм точно не делают. Они - космополиты, чувствующие в любой стране, как дома. Мы, в Америке, знаем эту правду слишком хорошо. Не являются ли наши богатые американцы во Франции французами, в Германии немцами и в Англии англичанами? И не швыряются ли они с космополитической грандиозностью монетами, отчеканенными американскими детьми фабрик и рабами хлопковой промышленности? Да, им подходит патриотизм, который разрешает им посылать письма соболезнования тиранам, таким как русский царь, как только с ними приключится какое либо несчастье, как это поспешил сделать президент Рузвельт от имени своего народа, когда великий князь Сергей Александрович был наказан русскими революционерами. Это патриотизм, который стоит за прототипом убийцы, за Диасом, при уничтожении тысяч жизней в Мексике или даже помогает арестовывать мексиканских революционеров на американской земле и держать их, без малейшей вразумительной причины, под замком в американских тюрьмах.
Но помимо всего этого, патриотизм не был задуман для тех, кто представляет Власть и Богатство. Он как раз хорош для народа. Он напоминает об исторической мудрости Фридриха Великого, закадычного друга Вольтера, который говорил: «религия - это обман, который должен быть поддержан во имя масс». То, что патриотизм является весьма дорогим институтом, не осмелится оспаривать никто, взглянув на следующие данные. Прогрессирующий рост затрат на ведущие армии и флотилии мира в последнюю четверть века - такой вопиющий факт, что он должен пугать каждого ответственно изучающего экономические проблемы...
Ужасающее разбазаривание, которое патриотизм делает необходимым, должно быть достаточным, чтобы даже посредственно одарённого излечить от этой болезни. Народ вынуждаем быть патриотичным и за эту роскошь он платит не только поддержкой своих «защитников», но и жертвами своих детей. Патриотизм требует верности флагу, а это означает послушание и готовность к убийству отца, матери, брата, сестры...
Возьмём нашу собственную испано-американскую войну, которая якобы представляет собой выдающееся и патриотическое событие в истории Соединённых Штатов. Как пылали наши сердца от возмущения жестокими испанцами! Верно, наше возмущение воспламенилось не спонтанно. Оно подкармливалось многомесячной агитацией в газетах, долго после того, как Вейлер уничтожил многих достойных кубинских мужчин и надругался над многими кубинскими женщинами. Но чтобы отдать американской нации должное, надо сказать, что она возмутилась и была готова сражаться, и что сражалась она отважно. Но когда развеялся дым, мёртвые были погребены и затраты на войну в виде увеличения цен на продукты и на жильё рухнули на народ - то есть, когда мы, протрезвев, проснулись после патриотической пьянки - стало проясняться, что причину испано-американской войны надо было искать в рассмотрении цен на сахар; или, выражаясь яснее, что жизнь, кровь и деньги американцев были использованы для защиты интересов американских капиталистов, которым угрожало испанское правительство.
То, что это не преувеличение, но основывается на абсолютных числах и датах, доказывается лучше всего позицией американского правительства по отношению к мексиканским рабочим. Когда Куба надёжно находилась в когтях Соединённых Штатов, солдатам, которых послали освобождать Кубу, во время большой забастовки рабочих табачной промышленности, что состоялась после завершения войны, было приказано расстреливать кубинских рабочих.
Но мы не одиноки в ведении войн ради подобных целей. Занавес, висевший над мотивами страшной русско-японской войны, стоившей таких многих слёз и крови, начинает постепенно раздвигаться. И мы снова узнаём, что за ужасным Молохом войны стоит ещё более ужасный бог капиталистической экономики. Куропаткин, российский военный министр во время русско-японской войны, поведал, что за ней стояло. Царь и его приближённые вложили деньги в корейские предприятия, и война была развязана исключительно ради скорейшей аккумуляции.
Утверждение, что армия и флот являются лучшей гарантией мира, так же логично, как и предположение, что самый миролюбивый гражданин - это тот, кто разгуливает вооружённым до зубов. Опыт повседневной жизни убедительно показывает, что вооружённый индивид постоянно жаждет опробовать свою силу. То же самое относится, исторически говоря, к правительствам. Действительно, мирные страны не тратят жизнь и энергию на подготовку войн, и как результат - мир сохраняется.
Призывы к увеличению армии и флота вызваны, однако, не какой-либо внешней опасностью. Их причина в растущем недовольстве масс и в духе интернационализма в среде рабочих. Чтобы выступить против внутреннего врага, вооружаются власти различных стран, против врага, который, как только станет сознательным, станет опасней любого нападающего извне. Власти, столетиями занимавшиеся порабощением масс, изучили их психологию лучше некуда.
Они знают, что людская масса подобна ребёнку, чьи отчаяние, печаль и слёзы при помощи маленькой игрушки можно превратить в радость. И чем шикарней игрушка выглядит, чем более кричащи цвета, тем скорее она понравится миллионоголовому ребёнку.
Армия и флот представляют собой игрушку народа. Чтобы сделать её более привлекательной и приемлемой тратятся сотни и тысячи долларов на внешнюю роскошь игрушки. Это и было намерением, с которым американское правительство снарядило флот и отправило его вдоль по тихоокеанскому побережью, чтоб каждый американский гражданин мог почувствовать гордость и славу Соединённых Штатов. Город Сан-Франциско пожертвовал 100 000 долларов на поддержку флота, Лос Анжелес 60 000, Сиэтл и Такома около 100 000. Я сказала, на поддержку флота? На сервировку ужинов с обильными возлияниями для нескольких высших чинов, в то время как «бравые ребята» были вынуждены бунтовать, чтобы получить достаточное питание. Да, 200 000 долларов были потрачены на фейерверки, театральные вечера и увеселения, в то время как мужчины, женщины и дети по всей стране умирали от голода; когда тысячи безработных были готовы продавать свою рабочую силу по любой цене.
260 000 долларов! Да чего только не могло быть достигнуто с такой чудовищной суммой! Но вместо сохранения хлеба и жилища детям этих городов показывали флот, чтобы он «надолго остался воспоминанием для ребёнка», как выразилась одна из газет. Замечательное воспоминание, не правда ли? Инструмент цивилизованной человеческой бойни. Если сознание ребёнка отравлено такими воспоминаниями, какая надежда ещё может быть на действительную реализацию человеческого братства?
Мы, американцы, утверждаем, что являемся миролюбивым народом. Мы ненавидим кровопролитие, мы - противники насилия. Но мы пенимся от радости при возможности кидать бомбы на мирное население. Мы готовы повесить каждого, посадить на электрический стул или линчевать, кто по экономической необходимости рискует собственной жизнью, покушаясь на капитана торгового флота. И наши сердца наполняются гордостью при мысли, что Америка разрастается до могущественной нации мира, и что со временем она поставит свою железную стопу на горло всех других наций. Это логика патриотизма.
При рассмотрении всех неприятных результатов, что несёт с собой патриотизм для среднестатистического гражданина, это всё же ничто по сравнению с оскорблением и уроном, которые патриотизм взваливает на самого солдата - на эту бедную, совращённую жертву суеверия и незнания. Для него, спасителя своей страны, защитника своей нации - что означает патриотизм для него в итоге? Жизнь, полная рабского подчинения, бремени, извращения в мирное время; опасности, обречённости и смерти в военное...
Мыслящие мужчины и женщины по всему миру начинают понимать, что патриотизм - узкая и ограниченная концепция для ответа на необходимости века. Централизация власти пробудила к жизни интернациональное чувство солидарности между угнетёнными нациями мира, солидарность, показывающую большую гармонию интересов между рабочим в Америке и его собратьями за границей, чем между американским шахтёром и его земляком, эксплуатирующим его; солидарность, не боящуюся вторжений, потому что она сподвигнет всех рабочих сказать своим хозяевам: «идите и занимайтесь сами продажным убийством. Мы делали это для вас достаточно долго».
Эта солидарность будит даже сознание солдат, которые есть так же плоть от плоти большой человеческой семьи. Солидарность, которая много раз показала себя непоколебимой в прошлых сражениях и которая во время Коммуны 1871 года дала солдатам повод не подчиниться, когда им было приказано расстреливать своих братьев. Она придала мужества людям, которые совсем ещё недавно бунтовали на российских кораблях. Она постепенно выльется в восстание всех угнетённых и растоптанных. Пролетариат Европы реализовал великую силу солидарности и начал, следовательно, войну против патриотизма и его кровавого призрака, милитаризма. Тысячи людей наполняют тюрьмы Франции, Германии, России и скандинавских стран, так как они осмелились противиться старому суеверию. Да и движение не ограничивается рабочим классом; оно охватывает представителей всех слоёв населения и его значительные представители - это художники, учёные и писатели. Америка будет вынуждена присоединиться. Дух милитаризма пронизывает все области жизни. Я в действительности убеждена, что милитаризм разрастается здесь до большей опасности, чем где бы то ни было, так как капитализм здесь так хорошо умеет подкупить тех, кого он желает уничтожить.
Это начинается уже в школах. Очевидно, правительство действует под иезуитским девизом: "дайте мне сознание мальчика и я сделаю из него мужчину". Дети учатся военной тактике, по плану занятий воспевается слава военных побед и детское сознание извращается правительству в угоду.
Кроме того, молодые люди завлекаются красивыми плакатами записываться в армию или флот. «Прекрасный шанс увидеть мир!» - кричат зазывалы правительства. Так невинные мальчишки подготавливаются к патриотизму, и милитаристский Молох победно шагает по нации. Американские рабочие так сильно страдали от солдат Штатов и Федерации, что их отвращение и враждебность к паразитам в униформе полностью оправданы. Просто обвинения, однако, проблемы не решат. Что нам нужно - это воспитательная пропаганда для солдат: антипатриотическая литература, которая расскажет им о настоящем ужасе их ремесла и разбудит сознание их действительной связи с рабочими, благодаря чьей работе они существуют. И именно этого боятся власти больше всего. Это уже измена родине, когда солдат принимает участие в собрании радикалов. Несомненно, они заклеймят как измену и то, что солдат читает радикальный памфлет. Но не клеймили ли власти с незапамятных времён каждый шаг вперёд, как предательство? Те же, кто серьёзно стремится к социальной реконструкции, вполне могут позволить себе ответить этому сопротивлением; поскольку, вероятно, даже важнее нести правду в солдатские бараки, чем к рабочим в фабрики. И только когда мы погребём патриотическую ложь, будет быстро расчищен и подготовлен путь к той великолепной конструкции, где все национальности будут объединены в одном универсальном братстве - в действительно СВОБОДНОМ ОБЩЕСТВЕ.
