То, что я сейчас расскажу-абсолютно реальная история, произошедшая со мной несколько лет назад. Все это время о ней никто не знал, но сейчас я, наблюдая очередной расцвет скиноводства в России, решил рассказать эту трагическую историю, сломавшую жизни многих людей, в том числе и мою.

Я родился в 1978 году в маленьком городишке на юге России, в Ставропольском крае, недалеко от Чечни. Издавна в этих местах жили казаки, которые и управляли слободой. Я являюсь их потомком . Традиции казачества чтились в наших местах, и в советское время городок процветал, привлекая туристов, а также людей, которые приезжали сюда жить на пенсии после долгих лет тяжелой работы в Сибири. Но вот пришли криминальные девяностые, и город начал медленно умирать. Все самые достойные люди разъехались по крупным городам, оставив в нем своих престарелых родителей. Зато вместо них в город приехали выходцы из республик Кавказа, особенно Чечни и Азербайджана. Местные жители цеплялись за любую возможность подработать. Женщины, мужья которых умерли(в городе царило повальное пьянство), заключали браки с кавказцами за копейки, и те получали российскую прописку. Надо сказать, что кавказцы и раньше жили в наших местах, но вели они себя как-то по-другому. А теперь они захватили весь бизнес, стали заниматься рэкетом и сутенерством, нагло вели себя по отношению к местным. В городе начало рости недовольство и пассивный расизм. Дети кавказцев учились в наших школах, где вели себя крайне нагло, но их родители защищали их, давая взятки и просто угрожая. Один раз, когда мне было 15 лет, один азербайджанец(которому уже надо было бы идти в армию, но он третий раз проходил программу 9 класса) обвинил мою девушку в том, что она выдала его за то, что он списывал. Он чуть не изнасиловал ее. Милиция бездействовала. Я начал ненавидеть черных. С пацанами 15-16 лет мы организовали бригаду сопротивления. А через 2 недели мой отец-военный был убит в Чечне.

Я забросил школу, полностью посвятил себя борьбе с черными. Нас поддерживали местные, и нам и в голову не приходило, что мы превращались в фашистов. Меня не останавливало и то, что половина моих родственников погибло от рук фашистов. Я считался неким Робин Гудом, меня даже так и называли. Мы стали нападать на черных, бить их, разгромили городской универмаг, принадлежавший азербайджанцу. Мой авторитет был огромным.  На какой-то момент мне казалось, что мы попедили. Но это было не так.

Мне было 19 лет, когда однажды ночью в мою комнатушку, где я занимался сексом со своей девушкой(также состоявшей в моей "бригаде"), влетел мой 15-летний брат Витя и прокричал, что мою "Жигули"(досталась от отца) пытаются угнать три азербайджанца с ножами. Я в одних трусах схватил отцовскую двустволку и выбежал на улицу.  Я плохо соображал, что делаю, был охвачен яростью. Один из них замахнулся, чтобы кинуть нож. Я выстрелил. Он упал на асфальт, лицом в лужу. Два других принялись бежать со всех ног. Я,как охотник, побежал за ними. Догнав одного, я выстрелил, но попал в ногу. Я схватил его за волосы и положил челястью на поребрик. Ужасно, но я наступил ему на голову со всей силы. Хруст. Потом Я только помню, как мелькали фонари и мусора на улицах свистели...

Я был осужден по статье "Жестокость при необходимой самообороне" и приговорен к 3 годам лишения свободы в колонии строгого режима недалеко от Магадана. Там сидело очень много скинхэдов и, как не парадоксально, кавказцев. Скины, увидев мои татуировки в виде свастики, приняли меня, и стали уважать(видимо, я действительно обладал харизмой). Но постепенно я начал приходить в себя. Мне достались очень тяжелые работы-на каменоломне и лесоповале. Но потом, за хорошее поведение, меня перевели в прачечную.  Там со мной работал таджик Байрам. Сначала я презирал его, даже не разговаривал с ним, не считал его человеком. Но потом я как-то заговорил с ним презрительным тоном, на что он приветливо и вежливо ответил мне. Мы разговорились. Оказалось, что он-приятный, веселый человек, сидел в том аду за то, что украл телевизор из магазина, чтобы продать и купить подарок дочке. Постепенно я подружился с ним по-настоящему. Это видели мои друзья-лысачи(тогда мы называли себя так).  Мои отношения с ними стали все холоднее и напряженнее. Один раз я узнал, что один из самых авторитетных лысачей оказывает "услуги" местному авторитету-чеченцу, который имел доход на стороне. Я перестал уважаеть первого. Однако я был наказан за это.

Один раз я мылся в бане, когда туда зашли все скинхэды тюрьмы. Охранник вышел, прикрыв дверь. Не хочу описывать подробности. Они изнасиловали меня и избили ногами по голове. Я чудом выжил.

Я очнулся в больничном крыле с дикой болью и повязкой на глазах. Мне наложили 12 швов. Я ничего не видел. Врачи сказал, что я ничего больше не увижу. Невозможно передать словами мое тогдашнее горе. Мне не хотелось жить.

Я был признан негодным для нахождения в колонии и отпущен на свободу. Я стал обузой для своего 18-летнего брата и престарелой матери. Но через полгода весь город собрал крупную сумму и я был отправлен на операцию в клинику Фёдорова в Санкт-Петербург. Туда меня вез брат. Врачи вернули мне зрение, но и сейчас мне приходится носить очки или линзы.

Щел 1999 год. Постепенно я начал забывать тюремные ужасы. Оказалось, что мой брат стал лидером скинхэдов и они сильны как никогда. Все ждали моего возвращения и хотели видеть меня их идеологом. Но я понял, что расизм-......., и отказался Они стали называть меня предателем и чуть не убили. Я стал отшельником.  Даже брат отвернулся от меня. Но потом я нашел в себе силы рассказать ему обо всем. Он хотел завязать с этим, но судьба распорядилась иначе.
Однажды я подвозил брата в техникум. Я попрощался с ним, пожелал удачи. Отъезжая, я увидел, что к техникуму подъезжает автомобиль, из которого доносится турецкая музыка и слышится громкая нерусская речь. Из него вышел кавказской внешности подросток в кожаной куртке и вошел в техникум. Я понял, что это не к добру, и подумав, пошел  за ним. Я издалека видел, как он зашел в туалет. Раздался выстрел. Я в ужасе вбежал в туалет. Там лежал мой окрававленный брат, а  рядом этот подросток с ножом в горле. Оба были убиты руг другом. Мать умерла от горя через 3 дня.

Через полгода я,придя в себя от горя, продал все имущество и уехал в Санкт-Петербург. Неприветливо принял меня этот холодный город. Я жив в грязной общаге с неграми и латино, но уже не чувствовал ненависти к ним. Я поступил на вечернее отделение юридического факультета СПбГУ, хотел стать адвокатом. Еще учившись, я работал, учавствуя в судах по преступлениям на национальной почве.

P.S.Прошло 7 лет. Я стал хорошим адвокатом, меня стали уважать в юридических кругах, тк ничего не знали о моем ужасном прошлом. Сейчас я женат, у меня растет двухлетний сын, которого я решил назвать вчесть брата Виктором.