Осенью, в такие дни резкой смены температуры, когда три дня назад было плюс 10, а два дня назад уже минус 5, многие подхватывают насморк. Есть и другие поводы для сожаления: скажем, деревья, которые не успели сбросить не успевшие пожелтеть листья и страдающие теперь от мороза. Бедненькие деревья!
А вот я сегодня с утра позвонил другу спросить, на какой из завтрашних митингов - в 12 или в 16 - он пойдёт. А он говорит, ещё не решил. И сразу о другом: "Я вот от утра никак не отойду, выбежал сегодня на ярмарку за покупками и увидел, как труповозка грузит замёрзшего бомжа - хотя он и спал на матрасе, и укрывался матрасом и рядом даже чайничек себе на чём-то кипятил. А когда шёл обратно, уже люди по этому месту спокойненько ходили, по своим обычным ярмарочным делам. И сосед вчера тоже бомжа видел замёрзшего". И в конце он рассказал пару анекдотов, ну, чтоб не заканчивать разговор на трауре. Он же весёлый, в общем, человек.
А действительно: вот мы ходим на митинги, те или другие, вступаем в политические организации или выходим из них, читаем газеты или пишем в них, "проводим осень", как сказала одна моя знакомица, а скоро будем проводить зиму. А бомжи рядом умирают. И это для нас обычно, как... как собаки, которые греются на решётках у метро, как опавшие листья, как явление природы, как смена погоды, как лужа с окурками, которую надо обойти.
Вся эта наша политика носит какой-то до ужаса абстрактный, неконкретный характер. Кроме политики тех, кто кормит бомжей каждое воскресенье в одном людном месте, кроме политики тех, кто учит беспризорников грамоте и счёту, кроме политики тех, короче, кто что-то непосредственно меняет рядом с собой. Вот это - действительно настоящая анархическая политика.
А всё остальное - политические разговоры, которые, конечно, тоже нужны, но...